Защитник Дамир Шарипзянов в своем большом интервью рассказал о своей жизни за океаном, вспомнил опыт игры в МХЛ и рассказал много интересного. «ЦЕЛЬ ОДНА – ИГРАТЬ В НХЛ» – Почему решил вернуться в Россию? Это такая перезагрузка? – Раиль Рафисович Якупов позвал меня, предложил год поиграть на правах аренды. Он с детства мне помогает, и я ему не отказал. Мы обговорили все «за» и «против» с агентом Игорем Николаевичем Ларионовым и решили, что это неплохая идея – поиграть в КХЛ. Лига сильная, хорошая, конкуренция большая. Потом агент уладил всё с «Лос-Анджелесом». Они пошли навстречу. По условию договора между «Нефтехимиком» и «Лос-Анджелесом», по окончанию сезона КХЛ я поеду обратно в Америку. – Думаешь, сезон в КХЛ приблизит к основе «Кингз»? – Если честно, не знаю. Время покажет. Цель всё равно одна, и без разницы, какой дорогой к ней идти. Но я ни чуточку не жалею о принятом решении. Сейчас я рад возможности играть дома, не могу дождаться начала сезона! Всё, что могу делать, это работать и показывать свой лучший хоккей, чтобы добиться своей цели. – Как ты принял решение о переезде в Америку? – Раиль Рафисович посоветовал Игорю Николаевичу посмотреть на меня в финале первенства России по 96-му году, который проходил в Санкт-Петербурге. Я ездил тогда в составе «Ак Барса». Он позвал меня после игры и сказал, что есть возможность уехать в Америку. Ларионова я всё-таки в первый раз увидел, мне идея очень понравилась. Но по возрасту пока было нельзя, и я сыграл сезон в МХЛ. Сезон получился не совсем удачный: я был молодым игроком, не так много доверяли. Но я уехал и не пожалел. Очень многому я там научился, и, думаю, если бы не уехал тогда, кто знает, где бы был сейчас. – Насколько было трудно в таком возрасте сменить страну и лигу? – Самому сначала страшно не было, волновались в основном родные. А потом первый день в другой стране – приехал в клуб, зашёл в свою комнату и думаю: «Что я здесь делаю?» Ничего не знаю, не понимаю, что происходит. Первые дни я был в каком-то шоке. Как в фильмах, ходишь и смотришь со стороны. Вроде небо, воздух – всё то же самое, но чужое. Другие дома, незнакомые улицы, люди. Немного странно было, отсюда и это чувство: почему я приехал? Но потом начался хоккей, и стало понятно, почему я здесь. – Когда переехал из Канады в Калифорнию, твой образ жизни поменялся? – Из Канады я переехал как будто в солнечную страну. Зимы там просто не было – это очень понравилось. Из тёплых вещей я носил только ветровку в какой-то очень холодный день по тем меркам. Но по снегу тоже соскучился. Часто бывал в Лос-Анджелесе и Голливуде. В гетто? Нет в такие районы я даже не ездил, говорят, опасно, можно живым и не вернуться оттуда. – Готовить самому приходилось? – Да, конечно. Варил супы, готовил второе. Но в основном курицу с картошкой делал – просто и вкусно. – Чего больше всего не хватало там? По чему скучал больше? – По дому, скорее всего. – А какая-нибудь мелочь? Что-то, чего там не найти? Вроде кваса или мороженого в стаканчике? – Тогда манты! – А готовить их не пробовал? – Нееет! Только мамины! – Сколько зарабатывает игрок АХЛ? – На жизнь хватает (улыбается). Если серьёзно, нормально зарабатывает. Например, много парней после НХЛ идут играть в команды АХЛ – там платят всё равно больше, чем они заработали бы в другом месте. «РУССКИЙ ЮМОР ДОБРЕЕ АМЕРИКАНСКОГО» – Какое прозвище у тебя было в команде? – В Америке меня называли Шарпи. Созвучно с моей фамилией. Вообще это фломастер или маркер. В Нижнекамске я Шарик. Это ещё со школы пошло. В Америке если у тебя фамилия какая-то замудрённая, то тебе сразу придумывают кличку, чтобы легче было разговаривать. И в игре ты же не будешь всю фамилию называть – крикнул пару букв, чтобы парень понял, что кричат ему. Да, бывают забавные прозвища. Был у нас парень Ти Джей Хенсик в прошлом сезоне – его все называли Пандой. Он просто был похож на панду: старенький и лысенький. Это прилипло к нему, и всё. Он в НХЛ поиграл, у него уже дети есть. – Какие шутки ходят у хоккеистов в раздевалке? – Кто-то может сказать в твой адрес удачную шутку или ты как-то стормозишь, и тебе припомнят это на ближайший месяц. Это всегда было и будет, тем более в России юмор такой – хороший. В Америке эта тема немного другая, там шутки злее, могут обидеть. Парни рассказывали мне истории ещё до моего отъезда, когда их травили в раздевалке. Мне с таким сталкиваться не приходилось. – А как относятся к русским игрокам в Америке? – Да нормально относятся. Когда я только приехал, ещё не знал языка, ребята по команде меня поддерживали, учили. Тренеры особенно много подсказывали. Парень, с которым я жил, взял надо мной шефство. Тут же проблемы возникают самые бытовые. Первые недели я просто просил парней заказать мне что-нибудь в ресторане. Потом они стали заставлять меня говорить самому. Таким нехитрым образом я и научился – не будешь же ходить голодным. – Смог познакомиться с кем-нибудь из знаменитостей в Голливуде? – Даже не думал. Нет такой мечты. – Есть кумир в хоккее, с которым ты хотел бы встретиться на льду? – С Кубком Стэнли и Кубком Гагарина. А сыграть против кого-то или с кем-то… За Кубок всегда хочется играть, а против кого – не имеет значения. – Какая твоя любимая команда в футболе? – «Реал Мадрид» (улыбается). Не особо слежу за ними, просто хорошая команда, а Роналду хороший игрок. – В Штатах ходил на бейсбол или соккер, может, футбол американский? – На бейсбол ходил в Лос-Анджелесе, ходил и в Миннесоте – давно хотел посмотреть. Игра очень интересная, но идёт реально долго. Три-четыре часа, а может и до шести растянуться. После игры по пятницам пускают фейерверки. – Купил в Америке американскую машину? – Нет. Права я получил и уже хотел взять машину в лизинг, но вовремя одумался. Сейчас бы она стояла там, а я всё ещё бы платил. Если бы у меня были деньги, конечно, я взял классический американский мускул-кар 69-го года в хорошем состоянии. Такую машину всегда хотел, но пока не удалось. «ДО ТОГО, КАК СТАЛ ИГРАТЬ В «РЕАКТОРЕ», БЫЛ УДАРНИКОМ» – Как началась твоя хоккейная карьера? – Вообще сначала я ходил и на футбол, и на много что ещё, как многие дети. Лёгкая атлетика, борьба, баскетбол – был спортивным парнем. Заниматься начал в шесть лет – это очень поздно. Сейчас дети в два - три года начинают кататься. Совмещал футбол с хоккеем, но потом нагрузки стали большие, пришлось выбирать что-то одно. Дядя был хоккейным тренером. Он, папа и мама посоветовали остановиться на этом виде спорта, потому что он более развит в городе. Так я выбрал хоккей. – А как удавалось совмещать хоккей с учебой в школе? – До восьмого класса я был ударником и учился хорошо. Потом меня взяли в «Реактор» (смеётся). Тренировки в девять утра, поездки с командой, выезды – всё это началось. Скатился на тройки, и потом уже и предметы стали труднее. Некоторые учителя обижались, но классный руководитель у меня был очень хороший – Ямалиева Милеуша Ревалевна. Она поддерживала меня, понимала, что такое заниматься хоккеем и через что мы проходим. – С девочками дружил? – Да. Сейчас у меня есть девушка, с ней мы познакомились как раз в школе. – Вообще у хоккеистов много поклонниц? – Я думаю, да. Но для этого как минимум нужно быть хорошим игроком. Чем лучше ты как игрок, тем больше поклонников и поклонниц. За океаном, вроде, тоже девушки приходили за меня поболеть, но я особо не обращал на них внимания. Они американки, этот тип мне не очень нравится. Наши девушки лучше. – Приходилось драться в школе? – Приходилось, конечно. Самая интересная часть! Конечно, это не те драки, которые заканчиваются серьезными последствиями. Просто помогал друзьям из младших классов. – А из-за девушки? – Ну… Да, были девчонки, из-за которых ввязывался в драки. Сейчас вспоминаю – даже смешно. Временами смешно, временами даже краснею. Но это детские ошибки. – Много было смешных историй в школьные годы? – Вообще мы всегда смеялись в школе. Садились на последней парте, если урок был так себе, и «прикалывались». Меня и выгоняли, и телефон отбирали, и вызывали к директору – всё было. Кстати, из-за прически – у хоккеистов же всегда много волос – у меня постоянно были проблемы с директором. – Какой предмет был самый любимым? – Очень любил математику и физику. До девятого класса. Потом началось вот это всё сложное. Пару уроков пропустил, пошли тройки, начал расстраиваться и, можно сказать, запустил учебу. Мама очень помогала с уроками, как могла, подтягивала, чтобы не остался совсем неучем. – Ты уехал за океан до выпускного? – Да, доучился до десятого класса в 31-й школе. Но потом, когда было решёно ехать в Америку, мне нужно было как-то закончить школу. Экстерном закрыл полтора года за полугодие. Для этого пришлось сменить школу, так что выпустился я уже во второй. Сдавал ЕГЭ по обязательным математике и русскому. Ещё выбрал биологию и обществознание – это нужно было для поступления в Поволжскую академию спорта. Пороги набрал, так что, можно сказать, сдал удачно. В академии было довольно трудно учиться, и после первого семестра я перевёлся в педагогический университет в Набережных Челнах. Недавно получил диплом бакалавра. – Как прошла защита? – Лучше не спрашивайте (смеётся). – А на ЕГЭ? Шпаргалки были? – Пока ездил с «Реактором», я пропустил девятый, десятый и 11-й классы. По-другому сдать было просто невозможно. Конечно, пришлось схитрить. Главное сдать экзамен – неважно каким способом. Тогда ещё можно было списать. Сейчас, по рассказам, такое вообще невозможно. – Много друзей у тебя осталось после ДЮСШ? – Да, команда 96-го была очень дружная. Со многими я общаюсь и встречаюсь. В основном с теми, кто живет в Нижнекамске. Конечно, кто-то уехал. Есть ребята, кто играют в МХЛ Б, МХЛ, некоторые за океаном. Пока, к сожалению, не можем собраться все вместе. Источник: БИЗНЕС Online